ЭЛЕКТРОННЫЙ КОЧЕВНИК КАК ТЕХНОРОМАНТИК

Abstract

В статье осуществляется попытка понять личность электронного кочевника. Его функционирование в реальном и виртуальном мирах есть показатель осуществленной романтической мечты о двоемирии, что позволяет говорить о новом витке романтизма - техноромантизме и дать еще одну характеристику кочевнику как техноромантику. Он имеет сходные с романтизмом идейные и образные черты, испытывает подобно романтикам колоссальную палитру эмоций и чувств. В отличие от романтиков, реализующих свою мечту в искусстве, кочевник пытается найти ее в виртуальном мире. Не занимаясь самопознанием и саморазвитием, электронный кочевник не способен понять, что он ищет, а его мечта связывается с миром потребления. Но оно не дает современному техноромантику удовлетворения. Он обречен на бесконечное потребление, в дискурсе которого ему навязывается сконструированная мечта. Перечисленное приводит к тому, что у кочевника проявляются черты фонвизинского Недоросля. В итоге электронный кочевник как техноромантик с чертами Недоросля оказывается обреченным на существование с ускользающей мечтой, (сконструированной технологической средой), что делает его бытие кризисным

The article attempts to understand the identity of the electronic nomad. Its functioning in the real and virtual worlds is an indicator of the realized romantic dream of the two worlds, which allows us to talk about a new round of romanticism - technoromanticism and give another characteristic of the nomad as a technoromanticist. He has ideological and figurative features similar to romanticism, experiences a colossal palette of emotions and feelings like romantics. Unlike romantics who realize their dream in art, a nomad tries to find it in the virtual world. Without engaging in self-knowledge and self-development, the electronic nomad is not able to understand what he is looking for, and his dream is connected with the world of consumption. But it does not give modern technoromantics satisfaction. He is doomed to endless consumption, in the discourse of which a constructed dream is imposed on him. The above leads to the fact that the nomad shows the features of the Fonvizinsky Nedorosl. As a result, the electronic nomad as a technoromantic with the features of a Neophyte turns out to be doomed to exist with an elusive dream (a constructed technological environment), which makes his being a crisis.