Статья посвящена проблеме распада Улуса Джучи и элементам этнополитического единства тюркских государств Северной Евразии. В центре внимания находятся вопросы борьбы центробежных и центростремительных сил в средневековой империи Джучидов, обусловивших ее длительную агонию на протяжении второй половины XIV – начала XVI в. и распад на несколько ханств и империй. Рассматриваются особая историческая судьба и этнокультурные различия постордынских государств Казанского, Крымского, Сибирского, Астраханского, Казахского и Узбекского ханств, а также Большой Орды, Мангытского Юрта и имевшего с ними родственные этнические корни Касимовского ханства. Прослеживается формирование после распада Улуса Джучи в середине XV в. новых этнических общностей, имевших свои локальные самоназвания; обозначение термином «татар» этносословной элиты в за- падной части Улуса Джучи. Выявляются важнейшие консолидирующие факторы: сохранение прежних социально-политических структур, клановой системы, восходящей к истории Улуса Джучи и объединявшей военно-служилую татарскую знать, а также мифологемы этнополитического единства и общая религия – ислам.
The political strife that captured the Ulus Juchi in the second half of the fourteenth century continued into the fifteenth, and shattered the foundations of the medieval Golden Horde Empire. The disintegration of the empire into independent units developed in stages up until 1502 in a continuous fight between centripetal and centrifugal powers. The severity of this struggle led to an agony of statehood, but the long period of decline also testifies to the fact that forces promoting unity were still present. In the 1420s and 1430s, the unitary state of the Ulus Juchi finally disintegrates into several khanates and smaller principalities. The bigger ones among these were the Khanates of Kazan, the Crimea, Siberia, Astrakhan, the Kazakh and the Uzbek Khanates, as well as the Great Horde and the Noghay Horde. Somewhat different was the case of the Kasimov Khanate (or “tsarstvo”, in Russian sources). All of these units had their specific historical trajectory and ethno-cultural particularities. With the downfall of the Golden Horde in the 15th century new ethnic communities began the formation, which had their own local self-designations; and the name “Tatar” became a signifier for the ethnic and social elite in the Western part of the former Ulus Juchi. There were a number of consolidating factors that remained from the Golden Horde, including the continuation of social and political structures and the clan system, as well as the military-social role of the Tatar elite. Equally important as a symbol (or myth) of ethno-political unity was the common religion, Islam.
